Леворукий и его Мэри. II.

[aeterna-mary]

special for Strange Attraction

Часть вторая.Бакра.
Распространению на других ресурсах не подлежит.
Все права принадлежат автору оригинального произведения Камше В.В.
Участники событий: Strange Attraction/Леворукий, Strange Attraction/Рокэ Алва, а также Ричард Окделл и толстый серый кот.
Рейтинг: вы должны спрятать ЭТО от своих детей.
Бетинг: нет, поэтому есть ошибки в оформлении прямой речи и еще в паре мест.Пунктуация -мое слабое место. Увы.
Краткие пояснения об обоснуе: его тут нет и быть не может, ибо современная наука не доказала существования Леворукого, а что касается "и все заверте..", то каждая женщина давно доказала на собственном примере аксиому: "голой даме джентльмены не отказывают".



Остаток недели прошел в жестоких боях за спальню. Прорвавшись однажды на запретную территорию, наглое животное отказывалось сдавать взятые позиции и к тому же наловчилось вышибать дверь методом тарана, благо вес животного и хлипкость двери позволяли. Стоило Стрэйндж смежить веки, как раздавался глухой удар кошачьего тела о дерево, а через мгновение хитроглазая тварь уже заводила свою бесконечную песню о мур-мур-мурашках-по-коже-и-сладких-объятьях-детка-я-расстегну-свой-колет-а-ты-задерешь-свое-платье. И это вобщем даже можно было бы вытерпеть, но вот беда - каждое утро проснувшуюся Стрэйндж приветствовала взгромоздившаяся на подушку серая мохнатая попа котика. Согласитесь, одно дело ягодицы Рокэ Алвы, их радостно видеть в любое время суток и в любом месте - и на простыне, и на одеяле и на подушке, и совсем другое дело поросшие шерстью мускулистые э-ээээ... филейные части кота - мало кто захочет встречать хмурое питерское утро в компании кошачьей задницы. Так что к субботе Стрэйндж озверела в достаточной степени, чтобы самостоятельно приколотить на дверь щеколду. Страшная месть не заставила себя долго ждать.

Для начала злокозненный кошкин сын изодрал в клочья последний рулон туалетной бумаги. Каждый, кто, потянувшись рукой к держателю, нащупывал лишь скромный картонный цилиндрик, знает, что чувствует человек, твердо веривший в собственную хозяйственность, а также в экономность ближнего своего, и утративший эту веру в один миг. А еще кот сдернул с сушилки маленькое черное платье и устроил себе из него славное просторное ложе. Мы не будем описывать то, что он сделал на нем с новыми колготками за 600 рублей, дабы не травмировать наших читателей. Достаточно сказать, что если бы колготки были кошкой, то они оценили бы старания серого ловеласа.
- Надо было утопить тебя еще в понедельник, - печально сказала Стрэйндж, отмывая лапы кота от меда, который так удачно оказался на кухонном столе. И на стенах тоже оказался и на полу. - свинья ты, а не felis.
- Но тогда бы ты не побывала в постели Алвы. - резонно возразил кот. - И я вполне себе felis, возможно что даже породистый! Посмотри, в профиль я вылитый оtocolobus, должно быть, моя бабушка согрешила с манулом.
- Отпусти меня, чудо-трава, - взмолилась Стрэйндж, крестя кота душем.
- Кэртиана ждет. Алва изнемогает. - сурово ответствовал Леворукий, затаскивая Стрэйндж в ванную. - Ввысь до самого дна!

Дно оказалось очень неприветливым, пожалуй, более неприветливым, чем тот переулок, в который Леворукий затащил Стрэйндж в первый раз - кругом камни, песок, никакой травы и много очень удивленного местного населения.
- Вообще-то, я далеко не всегда разгуливаю в колготках и лифчике, - попыталась объясниться с худощавой старухой Стрэйндж, - но
этому козлу не прикажешь...
- Козлы они такие, - степенно и с достоинством ответствовала старуха, - им не прикажешь. А ты прикройся, прикройся, деточка, нехорошо так перед мужчинами ходить. Неприлично.
Шкура, протянутая старухой, источала аромат, способный отпугнуть самого злостного маньяка. Однако, судя по лицам мужской части присутствующих, аромат им в случае чего ничем бы не помешал - хотя Стрэйндж допускала, что это было исключительно благодаря магическому воздействию ее стройных лодыжек. Она еще по Ричарду Окделлу заметила, что вид ее ног как-то странно влияет на мужчин.

- Я пришла, чтобы спасти вас! - провозгласила Стрэйндж, закутавшись в шкуру, - И послал меня сюда Великий Козел! Внемлите!
- Пророков у нас традиционно побивают камнями, - предупредила старуха, - но ты продолжай, продолжай.
- Э-ээээ... - осеклась Стрэйндж, - Ладно, не внемлите. Но знайте, что сюда идет Рокэ Алва. Величайший полководец и гениальный стратег, который вытащит вас из этой дыры. - Тут она сделала драматическую паузу. - Если я его об этом попрошу. Наедине.
- Вообще-то, у нас не принято оставлять молодых девушек наедине с великими полководцами, - вступил в разговор старик, в котором Стрэйндж опознала здешнего старейшину , - Обычно это плохо заканчивается. Для полководцев.
- Клянусь, что не буду рубить Алве голову, - сказала Стрэйндж, - Она еще пригодится и ему и мне. В конце концов, что это за полководец без головы? Олоферн какой-то. Практически Оллар.
- Разумеется-разумеется, - покивал старейшина, - олигофрены нам ни к чему, Оллары тоже. У нас есть Бакра, нам хватает.
- Я не об этом, - досадливо поморщилась Стрэйндж, - вобщем, если кратко, то за вашу помощь в организации моего свидания с Алвой я гарантирую вам поддержку армии Талига.

Столь щедрые посулы не могли не отозваться в душах и сердцах бакранов, тем более, что Стрэйндж в порыве вдохновения расписала перед ними многое из доселе скрытого, в том числе и столицу будущей империи бакранов, поименовав ее почему-то Нью-Васюками.
- Это все замечательно, конечно, - сказал старейшина, - но я, признаться, все равно не понимаю, как мы заставим Алву... Как вообще мы ему объясним, что с ним хочет встретиться какая-то молодая девушка?
- Спорим, у вас есть чудесный народный обычай на эту тему? - прищурилась Стрэйндж.
- Что-то не припомню такого, - развел руками почтенный старец.
- Значит, будет.

Длинная черная юбка с красной каймой пришлась ей впору, и вышитая лента была Стрэйндж к лицу. Так что на этот раз Алву она встретила во всеоружии и в хорошем настроении. "Узнает? Не узнает? Спросит, куда я исчезла в тот раз?" - гадала наша героиня, строя глазки Окделлу, пока сопровождающие ее старухи рассказывали Алве через толмача печальную историю про вдову-девственницу.
- Олли, баймун, - сказал Рокэ, и Стрэйндж покраснела.
"Это было так... властно!" - подумала она, шагая впереди Повелителя Ветров и думая исключительно о его сапфировых глазах.

В хабле было тепло, темно и почти не пахло козлами. То что надо для ночи с самым загадочным мужчиной Талига, не считая Штанцлера.
- Давно не виделись, эреа, - вежливо поздоровался Рокэ, стаскивая с нее кофту, - Как поживает ваш кот?
- Какой еще кот?
- Тот кот, который пришел за вами в мой дом, забрал вас и пометил сапоги Окделла.
- Какое умное животное, - восхитилась Стрэйндж, расстегивая на герцоге рубашку, - Вы не находите, эр?

Но эр Рокэ уже ничего не находил достойным восхищения, кроме стройного сильного тела своей странной любовницы, чье имя он так и не спросил, а теперь уже было как-то неудобно спрашивать - и поэтому он подбирал для нее самые ласковые слова, ни одно из них не произнося вслух, чтобы не спугнуть то хрупкое взаимопонимание, какое случается между двумя обнаженными людьми не так часто, как это принято думать. Как бы ни был искусен мужчина и как бы ни была отзывчива женщина, как бы ни хотели они друг друга, слово, даже самое нежное и искреннее, способно все исказить и вывернуть наизнанку, заставить желание начала превратиться в ожидание конца. А Рокэ Алва не хотел испортить эту ночь. И поэтому он молча целовал скупые на ласку губы Стрэйндж, едва размыкавшиеся под его натиском, как если бы она и хотела и боялась происходящего, и это были бы ее первые в жизни поцелуи и перед Алвой и впрямь стояла бы вдова-девственница.

Все то, что кажется таким смешным, когда оно написано чернилами на бумаге, и кажется таким важным, когда оно происходит с вами - все это случилось со Стрэйндж. Ворох тряпок и грязно-серых шкур, призванный изобразить постель, был всего в паре шагов от того места, где ее юбка упала на утоптанную землю хаблы, но эту пару шагов Алва пронес ее на руках. И его сердце стучало ей в грудь. И горьковато-пряный запах его кожи был приятен Стрэйндж, словно это были хорошие мужские духи, а не соль, смешанная с пылью и усталостью. Она знала, что когда он уйдет - или когда она исчезнет - горечь останется в ее волосах и на ее шее, смешается с ее собственным запахом, и ей будет томно и тоскливо. Придется идти в душ, смывать с себя его поцелуи, его прикосновения, вдыхать приторно-сладкий запах клубники со сливками и забывать его имя.

Когда мы наконец-то несмело и жадно дотрагиваемся до того, кого так хотели и о ком мечтали, лежа в остывающей ванной, когда падаем навзничь, выгибаемся бесстыжей кошкой и ждем ответных прикосновений, одним словом, когда мы в первый раз ложимся с желанным мужчиной, разве думаем мы о чем-то кроме того, что вот оно сбылось, и прямо сейчас и прямо здесь нет ничего, кроме нас, счастливых победителей? Первый миг обладания не повторяется больше никогда, но на смену ему приходит узнавание. Выпуклая родинка на правом плече, незаметные шрамы на руке, волоски на животе и четкий рисунок ребер запоминаются как карта, по которой нам придется ориентироваться всю жизнь, если повезет. Или как картина, нарисованная цветным песком, который сметут поутру монахи. Мы смотрим бесконечно долго на линии и пятна, надеясь на то, что память удержит волшебство, и мы сможем в любой момент вызвать образ человека, с которым у нас была всего одна ночь, а зачастую и ночи не было.

Стрэйндж уже успела забыть, какой Алва тяжелый; ей вдруг стало трудно дышать под его весом, хотя в свое время у нее были любовники куда массивнее, чем Первый Маршал. Но то ли его кости были из свинца, то ли она сама вдруг стала хрупче, чем веджвудский фарфор, то ли это было просто мимолетное ощущение того груза, который лежал на его плечах, но ей было невыносимо больно и на мгновение ей показалось, что ее ребра сейчас треснут. Ощущение прошло как только Алва приподнялся на локтях, нависая над Стрэйндж и сосредоточенно целуя ей веки. Она просунула руку между их телами, обхватывая пальцами член Рокэ и направляя его. Можно было бы подождать, пока он сам овладеет ей, но это был тот самый случай, когда ждать невозможно, когда ожидание превращает любовь в скуку и чистую механику.

Они молчали вплоть до темного предрассветного часа.

- Я хочу платье, - сказала Стрэйндж, поднимаясь - Ваших цветов, эр. Я буду носить его и думать о вас.
- Благодарю за честь, эреа, - ответил Алва, -Только как я вручу его вам?
- Кот передаст. Я попрошу его.
- Ме-ееееее-йа-ааааааа-уууууу? - вопросительно промяукал зеленоглазый козел, забредший в хаблу, и требовательно поскребся когтями о ногу Стрэйндж.

За окном светало. Глубокая синь вплеталась в черное полотно неба. Новое платье Стрэйндж висело на спинке стула.